Петрухин, Горбунов и Кабанов: «Раз нас посадили — мы делали все правильно»

Сергей Петрухин, Дмитрий Горбунов, Александр Кабанов — их имена неразрывно связаны с событиями минувшей весны, прошедшей под знаком борьбы с декретом №3. Сергей и Дмитрий регулярно освещали Марши нетунеядцев, Александр был их активным участником. Все трое за свою деятельность поплатились сроками в ИВС.

Поскольку в июле стало известно, что декрет №3 фактически отменен, а исправившимся тунеядцам даже обещают вернуть уплаченный сбор, мы пригласили Кабанова, Горбунова и Петрухина в редакцию на круглый стол, чтобы поговорить о последствиях декрета и акций протеста. Разговор состоялся на прошлой неделе. Вел круглый стол главный редактор «БГ» Виктор Марчук.

 

«С этим декретом власти просчитались»

Виктор Марчук:

— Почему белорусские власти, несмотря на то что в свое время очень усердно защищали этот декрет, да так что, по сути, вся государственная идеологическая махина была брошена на то, чтобы убедить людей в том, что декрет №3 — это нужный и правильный документ, все-таки вынуждены были пойти на попятную? Не де-юре, но де-факто скандальному декрету дали задний ход. Более того, даже деньги обещают вернуть тем, кто заплатил налог. Хотя на акциях протеста лозунгов о том, что народ требует вернуть деньги, не было. Тем не менее власти решились даже на это. Как вы думаете, почему, несмотря на финансовые и имиджевые потери, они пошли на это?

Власти не ожидали, что выйдет столько людей, особенно в маленьких городах.

Александр Кабанов:

— Во-первых, власти не ожидали того, что будет происходить. Для них это был шок: события начали развиваться не по их сценарию. Чиновники привыкли, что они с помощью телевидения вещают и люди это проглатывают. Самые ярые оппозиционеры где-то выступят, где-то что-то напишут — и тишина. Здесь же на улицы вышли обычные люди, особо не политизированные, которых особо никто не призывал. Я думаю, власти этим были и шокированы, и напуганы.

Это основная причина того, почему все это остановилось. Властям нужно было сбить протестное настроение, и сбить как можно быстрее. И команда была соответственно: давайте делайте на местах, что хотите, но чтобы люди на улицы не выходили.

Второе, что, на мой взгляд, повлияло, — экономическая ситуация в стране. От России больше дотаций, преференций не поступает, и властям надо больше поглядывать в сторону Запада. А Запад смотрит, что здесь происходит. Если Лукашенко и команда хотят получить какие-то кредиты и в дальнейшем попытаться наладить какие-то отношения с Западом, им тоже не нужны люди на улице.

Ну и плюс пресса поднимала вопрос по поводу этого декрета. Он был высмеян ею неоднократно. Это тоже одна из причин.

Что касается возврата денег, то я бы отметил несколько моментов. Во-первых, деньги будут возвращать тем, кто трудоустроился. Во-вторых, денег еще никому не вернули. Был опрос чиновников местного уровня: как это будет происходит и т. д. Они ответили: а мы еще не знаем, нам не пришла методичка. Так что по поводу возврата — это еще вопрос.

Может быть, это такой пиар-ход. На данный момент в возврат денег я не особо верю. Они прекрасно понимают, что заплатили деньги те, кто на площадь не шел и, в принципе, особо возмущаться не будет. Те, кому было проще заплатить, чтобы их не трогали.

Дмитрий Горбунов:

— Я не считаю, что власти испугались. Их трудно чем-то напугать. Тем более что вышло не так и много людей, бывало побольше в разы. Здесь же такой момент, что вышли-то люди, которых, в принципе, декрет №3 напрямую не касался. Они сделали это из каких-то гражданских соображений — допекло. Потому что в очередной раз власти наплевали на Конституцию. А те, кого действительно это касалось, в лучшем случае пошли плакать в местные исполкомы и просить поблажки.

Что касается непосредственно самого декрета, это классический случай еще с советских времен, когда на каком-то уровне составляется документ, который подкладывается на подпись высшему должностному лицу, а потом выясняется, что он не работает. По-нормальному людей, которые подводили под это законодательную и юридическую базу, надо увольнять.

Сергей Петрухин:

— Я считаю, что власти все-таки были в какой-то степени напуганы. Они не ожидали, что выйдет столько людей, особенно в маленьких городах. На мой взгляд, власти не приостановили действие декрета, они его вообще отменили. Сейчас они думают, как выйти из ситуации с красивым лицом. Но они регулярно наносят удары по своему имиджу тем, что не слушают мнение народа. А народ им абсолютно безразличен, и при помощи своих (государственных — прим. авт.) СМИ они делают вид, что заботятся о нем. Все мы понимаем, что чиновники заботятся только о своей безопасности и о том, чтобы как можно большее количество белорусов повергнуть в состояние рабов. А с этим декретом они просчитались.

 

«Произошло полностью очищение мозгов»

В.Марчук:

— Никого из вас напрямую декрет не касался. Так? Но каждый из вас в той или иной роли стал участником событий «горячей» весны этого года, за что и был наказан действующей властью. Не жалеете, что из-за этого пришлось пережить не самые приятные минуты в своей жизни?

В этом стоило поучаствовать. Если будет возможность повторить, обязательно повторю.

А.Кабанов:

— Я вообще ни о чем не жалею. В этой ситуации для меня было больше плюсов, чем минусов. Суды и срок в камере — это определенный опыт. Да, я потерял время, нервы немного попортил, но это опыт. Если раньше в каких-то моментах у меня были сомнения, то тут произошло полное понимание этой системы, полное понимание поведения милиции, судей. Произошло очищение мозгов. Я понял, в какой стране живу. Особенно это касается последнего дела, когда за видео в интернете меня арестовывали с ОМОНом и т. д.

Я познакомился со многими людьми. Понял, что в Беларуси не все так плохо в плане гражданской позиции. Я увидел на митингах людей, которых на самом деле не коснулся этот декрет, но они вышли, потому что понимают: если спустить это все на тормозах, будет только хуже. Поэтому в этом стоило поучаствовать. Если будет возможность повторить, обязательно повторю.

Д.Горбунов:

— Немного жалко потерянного времени. Но ко всему надо подходить философски и из всего надо извлекать какую-то пользу. Сразу хочу сказать, что никаких иллюзий по поводу нашего правосудия я не питал и раньше. Правовой системы у нас просто не существует. Окончательно она была похоронена в ноябре 1996 года после известных событий (имеется в виду республиканский референдум — прим. авт.). Суд, милиция, прокуратура — это абсолютно не самостоятельные ветви власти. Это сучья, торчащие из ствола вертикали власти.

Протесты весной 2017 года в Беларуси — это был все-таки гражданский процесс, а не экономический.

Подобные ситуации я всегда использую для накопления жизненного опыта через общение с людьми. Людьми из разных социальных слоев и национальностей. В этом плане отсидка — колоссальный опыт.

Я думал над тем, почему меня посадили, и пришел к выводу: раз меня посадили — я делал все правильно. Того, кто не мешает, не сажают. Даже если он держит в руках мегафон.

Я окончательно понял, что никакие экономические проблемы никогда не выведут людей на улицу. Протесты весной 2017 года в Беларуси — это был все-таки гражданский процесс, а не экономический. Мое личное мнение: если выйдут десятки, даже сотни тысяч людей, вряд ли что-то изменится. Что-то начнет меняться не когда на площади выйдут десятки тысяч людей, а когда на них не выйдет милиция.

С.Петрухин:

— С одной стороны, я жалею о том, что в это ввязался. Ко мне пришло страшное осознание того, из чего же сделана Беларусь, Россия — весь постсовковый ужасный мир. Я всем людям говорю: не верьте милиционерам, судьям, прокурорам. Они служат не народу, а ужасной системе, которая человеконенавистническая. Народ превратился просто в население, которое всего боится. Для меня это осознание было страшным. Иногда я думаю: зачем я снял свой первый фильм? Жил бы себе и не тужил, как говорится.

«Провожу политинформации для правоохранителей»

В.Марчук:

— Вы сказали, что отсидка — это колоссальный опыт. А можно поподробнее о полезном багаже, который удалось вынести из этих «университетов»?

Д.Горбунов:

— Когда живешь привычной жизнью, ходишь по городу, любуешься, как красиво, чисто вокруг, начинаешь забывать, что за всем этим антуражем скрывается концлагерь. И когда ты попадаешь в подвал РОВД, то сразу понимаешь: ничего не поменялось. Такие заведения, как ИВС, всегда показывали истинное отношения государства к человеку. В этом году будет 100 лет первой цветной революции в этой стране, между прочим на деньги Запада. Здесь всегда люди были мусором.

Последний раз я был в ИВС в 2005 году, после Дня воли, на Окрестина в Минске. Поэтому для меня было удивительно, что до сих пор в этих местах сохранинились такие же скотские условия. И это в XXI веке в центре Европы. Там же и иностранцы сидят месяцами, ждут депортации.

А.Кабанов:

— Для меня одним из плюсов суток стало общение с категорией людей, с которыми в обычной жизни я не общаюсь в принципе: тунеядцами, алкоголиками. У меня таких знакомых просто нет. Так вот они вообще не в курсе того, что в стране проходили протесты, митинги. У них свои проблемы: где взять денег на очередную бутылку.

И еще такой момент — отношение милиции. Если раньше у меня на почве моей деятельности были конфликты с правоохранителями, то сейчас я периодически провожу для них политинформацию. Они начинают понимать, в какой системе живут. Для меня это было удивительно.

С.Петрухин:

— Я очень хорошо выспался на сутках, я никогда так не спал. Научился играть в нарды. А еще появилось осознание того, что тебя могут забрать из обычной жизни в ИВС. Если тебя сказали убрать на сутки — никакие адвокаты не помогут. Ничто тебя не спасет.

 

«Пока в наших головах сидит человек советский, ничего не будет»

В.Марчук:

— Как вы думаете, события весны 2017 года добавили белорусам уверенности в том, что, объединившись, своими силами, они могут чего-то добиться? Или, может быть, наоборот, люди стали больше бояться, насмотревшись кадров жесткого разгона мирных граждан в столице?

А.Кабанов:

— Я думаю, что это зависит от человека. Кто присутствовал на маршах, тот сделал глоток свободы. Эти люди почувствовали драйв, солидарность. Они увидели, как останавливаются и сигналят машины, как кричат с балконов, как их поддерживают. Многие предостерегали, мол, смотрите, за это сажают. Но таких, как я, как Дима с Сергеем, однозначно стало больше благодаря этим событиям. Люди поняли, что, если сами не будут что-то делать, никто за них это не сделает. Только мы сами можем что-то изменить. Таких людей однозначно стало больше.

Д.Горбунов:

— Соотношение 85% и 15% из 100% — оно будет всегда. Я отношу себя к 15% и особых иллюзий, что эта цифра станет больше, не питаю. Что мне не понравилось в протестах: люди опять требовали рыбу, вместо того чтобы требовать удочку. В основном все хотят зарплату «по 500» и завод в каждом поселке. Какой-нибудь батоносверлильный или арбузолитейный, чтобы делать то, что никому не надо. Но получать 500 долларов. Пока в наших головах сидит хомо советикус — человек советский, — ничего не будет.

С.Петрухин:

— Я считаю, что народ стал поувереннее. Самое большое достижение, на мой взгляд, что очень многие люди прозрели и уже не питают иллюзий насчет власти.