«То ли шьет, то ли в котельной топит»: Почему Лукашенко начал выкручиваться в ответ на вопросы о политзаключенных?

Александр Лукашенко на пресс-конференции в четверг заявил, что знает, откуда идут слухи по поводу смерти Сергея Тихановского, мужа лидера демократической Беларуси Светланы Тихановской. Он также в курсе, где Виктор Бабарико. Задавали ему вопросы и о Марии Колесниковой, и о других политзаключенных.

Отвечая на вопросы о политзаключенных, Лукашенко начал выкручиваться. А его заявление, что в Беларуси не может быть политзаключенных, потому что в Уголовном кодексе нет статей за политические преступления, вообще противоречит здравому смыслу.

Политический обозреватель Александр Фридман выразил мнение, что Лукашенко понимает, что политзаключенные — это по-прежнему ресурс для него, но он сегодня не знает, что с ним делать. Лукашенко считает, что заполучил более эффективные ресурсы для будущих разговоров с Западом. Тут и «вагнеровцы», тут и российское ядерное оружие.

Читайте также: Созвал журналистов, чтобы использовать свою роль в вагнеровском кейсе. Рассказываем главное о заявлениях Лукашенко

Как Лукашенко выкручивался на пресс-конференции во время вопросов про политзаключенных

Вчера Лукашенко прокомментировал информацию об исчезновении Виктора Бабарико. Он сообщил, что лично интересовался о его здоровье: «Спрашиваю министра: а что с Виктором Бабарико? Нормально, в колонии. То ли что-то шьет, то ли в котельной топит».

Он также высказался по поводу анонимки, полученной Светланой Тихановской, что ее муж, Сергей Тихановский, умер в жодинской тюрьме.

«Я знаю, от кого пошла эта информация. Не от нее [Тихановской]», — сказал Лукашенко на встрече с представителями иностранных и госСМИ.

По его мнению, это был намеренный вброс. «Чтобы тему перебить, они вбросили это громкое заявление. Но я знаю, откуда ноги растут», — заявил он, предложив «показать тело» Тихановского, если это правда.

Корреспондент ВВС Стив Розенберг поинтересовался у него о Марии Колесниковой: «В течение нескольких месяцев ее родственникам и адвокатам отказывают в доступе к ней в тюрьме. Почему?»

«Мне ничего об этом не известно», — заявил Лукашенко.

Розенберг также напомнил, что во время их прошлой встречи осенью 2021 года в Беларуси было 873 политзаключенных, а сейчас — 1 500.

В ответ Лукашенко заявил, что в Уголовном кодексе Беларуси нет статей за политические преступления, а поскольку их нет, не может быть и политических заключенных.

На сайте пресс-службы Лукашенко на данный момент нет упоминаний Бабарико, Тихановского или Тихановской, а также Колесниковой в стенограмме вчерашней встречи с журналистами.

Читайте также: «Злится, но не врет», «жест захвата пространства». Эксперт по лжи и языку жестов разбирает интервью Лукашенко BBC

Что известно о состоянии здоровья политзаключенных, про которых спрашивали у Лукашенко?

Напомним, о состоянии Виктора Бабарико после госпитализации в апреле пока официально ничего не известно. Переписки с ним нет, адвокаты не могут добиться с ним встречи, как и его родные, при этом в колонии заявляют, что его состояние оценивается как удовлетворительное.

В начале июня на очередном заседании по своему уголовному делу Эдуард Бабарико потребовал вызвать в суд в качестве свидетеля своего отца Виктора Бабарико. Была надежда, что только так беларусы узнают, что происходит с Виктором Бабарико. Но его на суд так и не вызвали, а 5 июля Эдуарда приговорили к восьми годам колонии усиленного режима.

После анонимного сообщения о смерти Сергея Тихановского, которое получила Светлана Тихановская, в провластном телеграм-канале было опубликовано видео с Тихановским. Его жена потребовала показать теперь и других политзаключенных.

По-прежнему нет сведений о судьбе известных заключенных — Марии Колесниковой, Николая Статкевича. Их содержат в строгой изоляции: от них не поступает корреспонденции родным, нет данных о состоянии их здоровья.

Правозащитникам «Весны» известно о более чем 3 400 осужденных по политически мотивированным уголовным делам. По данным «Весны» на 7 июля, 1 493 политзаключенных беларуса несправедливо находятся в тюрьме.

Читайте также: «У Эдика спасенные жизни за плечами». 8 лет колонии Бабарико-младшему и никаких новостей о Бабарико-старшем

Александр Фридман: «Значение политзаключенных как ресурса для переговоров с западными политиками в последнее время заметно упало»

Политический обозреватель Александр Фридман в комментарии «Филину» выразил мнение, что то, что показали Сергея Тихановского, хорошо для Светланы Тихановской. И очень плохо для Виктора Бабарико. Потому что выглядит так, что, когда у них есть что показать, они это могут продемонстрировать.

«И в случае с Тихановским, я тут не знаю, был это монтаж или нет, когда это все снимали, у них было что в результате опубликовать. И показать, что с ним якобы все хорошо, что он не изменился. Тут возникает вопрос: если вы показываете Тихановского, то почему не показываете Бабарико? Покажите его и все эти слухи о состоянии его здоровья снимутся. Но власти этого не делают», — обращает внимание эксперт.

Показательно, как освещался процесс над Эдуардом Бабарико. В госСМИ эта тема не развивалась, были просто сообщения. Возникает новый вопрос: младшего Бабарико мы увидели, а что со старшим? Мы его на процессе не увидели. И тут возникает подозрение, что Виктора Бабарико власти показать просто не могут. Не могут опровергнуть эти слухи.

По его мнению, стратегии замалчивания темы политзаключенных все же нет. Ведь если бы она была, то они бы просто не показали бы Тихановского. А сейчас власти просто решают конкретные вопросы. Ну, хорошо, поднялся вопрос Тихановского, были публикации в западной прессе, эта тема затрагивает Светлану Тихановскую, поэтому они ответили.

«А в случае с бывшим претендентом на пост президента информация о нем также поднималась недавно, она актуализировалась в связи с судом над его сыном. Но Виктора Бабарико не показывают, очевидно, его не могут показать. И это наводит на грустные мысли о его судьбе», — говорит Фридман.

По его мнению, инструмент информационного вакуума в отношении самых известных беларуских политзаключенных — это инструмент насилия и мести. Причем это инструмент мести как тем людям, которые не имеют возможности поддерживать связь с окружающим миром, так и их родным и близким.

«Все эти факторы, безусловно, играют свою роль. Что сегодня важно с позиции Лукашенко в вопросе политзаключенных? Он понимает, что это по-прежнему ресурс для него, но он сегодня не знает, что с ним делать. Он считает, что заполучил более эффективные ресурсы для будущих разговоров с Западом. Тут и «вагнеровцы», тут и российское ядерное оружие», — отмечает политический обозреватель.

То есть значение политзаключенных как ресурса для переговоров с западными политиками в последнее время заметно упало. Это первый момент. Второй момент — персональное отношение Лукашенко к самым известным беларуским политзаключенным. Это фигуры знаковые, которым он мстит лично. И которых он считает ответственными за все, что происходило в 2020 году.  Это общий контекст.

«То есть, ко всем этим людям есть и структурная ненависть, но и личная также. То, что им особенно тяжело приходится в заключении, в этом нет вопросов. Я думаю, что это стало следствием личных приказов», — предполагает Фридман.

А что касается остального, тот тут открытым остается вопрос, в каком они состоянии и что власти здесь могут показать. Ведь мы помним, когда была кампания вокруг Колесниковой, они все же показали ее в тюремной больнице. А Бабарико показать не могут.

И если говорить об остальных — том же Знаке, Колесниковой, Статкевиче, то в данном случае, наверное, нет внешнего давления. И зачем в таком случае Лукашенко реагировать, если в каких-то телеграм-каналах время от времени появляется информация о том, что нет вестей от Статкевича? Нет ведь давления, заявлений со стороны каких-то серьезных западных политиков. Так зачем ему на это реагировать? Поэтому власти и продолжают в отношении этих людей политику информационного вакуума.

Читайте также: Александр Фридман: «Лукашенко ввязался в очень серьезную игру, которая может оказаться ему не по зубам»